Проснувшись на следующее утро, он долго беседовал с пустынником; этот разговор заставил его пробыть в пещере еще два дня. Как глубоко набожный христианин, он молился с большим усердием, но не был более призван в храм своими чудесными видениями, оставившими в его памяти неизгладимое впечатление.
Зрелище меняется: да прозвучат трубы и литавры, и да воспрянет лев в логовище своем.
Старинная комедия
Резко меняется обстановка, в которую мы переносим нашего читателя. От пустынных Иерусалимских гор обратимся к стану Ричарда Львиное Сердце, короля Английского. Войско, с которым мужественный король собирался торжественно вступить в Иерусалим, находилось между Аккройи Аскалоном. Его отважный замысел был бы осуществлен, если бы не зависть державных крестоносцев, которые всеми силами старались разрушить его планы. Горделивое, презрительное отношение и надменность английского монарха возбуждали в них негодование; своей явной насмешкой к слабости и робости он разжигал еще более в них ненависть к себе, а между тем, они хорошо сознавали его превосходство, его твердость, мужество и военное искусство. Эти раздоры, особенно между Ричардом и Филиппом, королем Французским, переносили споры на личную почву и препятствовали исполнению всего, задуманного храбрым Ричардом. А войско крестоносцев все уменьшалось, побеги солдат учащались, многие предводители, не видя более ни выгоды, ни славы, уходили и уводили с собой свои армии.
Нестерпимый, палящий дневной зной, холодные ночные росы, непривычный для северных пришельцев климат оказывали пагубное влияние на воинов.
Многие гибли… А разврат, своеволие и распущенность крестоносцев, так противоречащие их принципам и святой цели, еще более содействовали возникновению различных болезней, со страшной силой поражающих войско. Да и неприятельское оружие нанесло ему сильный урон. Правда, трудно было легковооруженным солдатам Саладина, знаменитейшего полководца на Востоке, сражаться в рукопашном бою с франками, закованными в стальную броню, и хотя войска его были несколько раз разбиты и рассеяны, численностью своих солдат он превосходил неприятеля и в постоянно возникавших мелких схватках всегда одерживал верх. Видя, что армия крестоносцев быстро тает, Саладин становился отважнее. Лагерь крестоносцев был окружен, почти осажден отрядами легкой конницы, на быстрых конях мусульмане носились вокруг своих врагов, постоянно готовые напасть, а при первом отпоре – быстро рассеяться. Передовые отряды, посылаемые христианами за продовольствием, теряли своих храбрых воинов. Отряды эти перехватывались, пути сообщения перерезывались. Жизнью должны были крестоносцы платить за продукты питания, а вода, как во времена царя Давида, доставалась ценой крови.
Тяжело приходилось христианам, но король Ричард своей твердой решимостью и неутомимой энергией вдохновлял и поддерживал слабеющие духом войска. Не сходя с коня целыми днями, он отражал набеги неприятеля, оказывал неожиданную помощь христианам. Появляясь с несколькими рыцарями, он поражал неверных и склонял жребий победы на сторону христиан в то самое время, когда уже их поражение не вызывало сомнения.
Из-за постоянной физической усталости и невероятного умственного напряжения сильная натура Ричарда не смогла выдержать губительного климата: лихорадка, свирепствовавшая в Азии, сломила его: сначала он вынужден был отказаться от верховой езды, а позже – и от места председателя в военном Совете крестоносцев, созываемом в минуты опасности.
Трудно сказать, как подействовало на Ричарда заключенное крестоносцами тридцатидневное перемирие с Саладином. С одной стороны, его сильно раздражала отсрочка, из-за которой отдалялось осуществление святой миссии, но с другой – надежда на скорое выздоровление и возможность выйти на поле брани заставляла его радоваться тому, что и другим его соратникам не удастся достичь успехов: «Не пожнут товарищи плодов победы, в то время как я буду прикован к постели», – думалось ему.
Горько было слышать Ричарду, что уныние и беспечность овладели крестоносцами за время его болезни. Все вокруг свидетельствовало о том, что надежда на успех оставляет войска, что мужественный, твердый дух, оживлявший их и вселявший бодрость, слабеет. Во время перемирия войска должны были подготовиться к решительному наступлению на Иерусалим, набрать новых воинов, вернуть им мужество. Между тем крестоносцы теряли и время, и силы, воздвигая укрепления, окапываясь рвами, как бы готовясь отражать нападение грозного неприятеля, а не вести победоносное наступление.
Такие известия чрезвычайно раздражали английского монарха. Как лев, заключенный в железную клетку, видя добычу свою, скрежещет зубами, так негодовал Ричард, скованный болезнью. Окружающие трепетали перед ним, доктора не имели того влияния, которое дается доверием пациента. Лишь барон Малтон, искренне привязанный к королю, не опасаясь настроить его против себя, своей твердостью внушал к себе уважение и имел влияние на него. Он не страшился подвергнуть себя гневу и вспыльчивости своего монарха, не боялся лишиться милости, которой пользовался, дорожа жизнью и честью его, он неуклонно заботился о его выздоровлении.
Сэр Томас Малтон был знатным дворянином Камберлендского графства. Однако не за знатность и богатство уважали его, а за мужество и доблесть. Норманны называли его лордом де Во, а саксонцы, придерживаясь старинного наречия, звали знаменитого воина Томасом; саксонцы гордились, что их кровь текла в жилах знаменитого воина.